У меня стоит так, что нахождение с этим за столом в присутствии других людей выглядит уж совсем неуместно. Залпом опорожняю бокал виски и делаю знак Володе, старшему охраннику.
— Вон там девчонку на танцполе видишь? Яна Галич, дочь моего друга. Глаз с нее не своди, поклонники руки распускать начнут — сразу бортуй. И до такси ее пусть ребята проводят.
Володя кивает и удаляется, а я встречаю непонимающий взгляд Благоды и любопытный — Ильи.
— Я домой поеду, — сжимаю руку застывшей Милы. — Если хочешь — могу тебя довезти до гостиницы. Ну или оставайся — вечер только начался.
Мила говорит, что останется, а я встаю и иду к черному входу. На танцпол не смотрю намеренно — хватит. Выпил, мысли пьяные в голову полезли, с кем не бывает.
12
Андрей
— Кира, кофе мне сделай, а потом Мишину ко мне пригласи.
Кладу мобильный на стол и морщусь: после вчерашних возлияний побаливает голова. То ли я старею, то ли песни Милы так пагубно на меня действуют. Сроду похмельем не страдал.
Кофе и порция шипучего аспирина приносят заметное облегчение, так что к моменту визита Виктории и ее неизменной спутницы Липучки я вновь прихожу в форму. Пока они рассаживаются, бросаю на Яну беглый взгляд. Все-таки молодость есть молодость. Выглядит так, словно вернулась с курорта, — и не скажешь, что до половины четвертого в клубе танцевала. Володя в СМС отчитался. Одного не пойму: почему парня у нее до сих пор нет? За полтора месяца, которые она у меня работает, — ни единого намека на постоянного поклонника. Ну ладно Семен ей партию удачную ищет, но она же не под колпаком живет. С ее внешностью в элитной обертке из брендовых шмоток за ней толпы должны ползать — так нет же, вечно со своей подружкой-армянкой в обнимку ходит. Прав Семен — девчонка от нынешней молодежи сильно отличается. Я недавно записи с камер с начальником охраны просматривал и случайно выяснил, что Липучка в пятницу до девяти вечера в офисе проторчала. Такими подвигами даже трудоголик Мишина редко может похвастаться. Ясно ведь и мне, и остальным, что дочь Галича при желании всю жизнь может не работать и, вместо того чтобы юбкой из ГУМа стул в кабинете протирать, — лежать в спа-салоне. Семен, конечно, мужик других понятий, но, думаю, возражать не стал бы. Да и смысл? Все равно в течение пары лет выдаст ее за элитного москвича, а дальше основными интересами девчонки станут хождение по интерьерным салонам и деторождение.
Мы на секунду встречаемся с Яной взглядами, и она заметно розовеет. Из-за танца смущается. Я бы тоже смутился: смотрел же и даже в мыслях ее от души поимел, вот только напрочь функции стыда лишен. Но внутри все равно дерьмище творится: словно еще одним секретом между нами стало больше. Прокололся вчера я, и она об этом знает. Женщины такое чувствуют, даже Яна с ее неопытностью.
— Вик, у нас ведь с «Альянсом» срок договора истекает? Изменения нужно будет внести в цифрах за неустойку, такие же как с «Хорисом». И текст ответного письма составь на претензию от тех новгородцев, которые решили, что патент на название клуба имеют. Ни черта они не имеют, так что пусть других лохов разводят.
— Яна Семеновна этим уже занимается, — чеканит Виктория. — По поводу «Альянса» — Прунцова мне звонила. Говорит, что такой процент неустойки их не устроит.
— Ты, главное, договор переделай и ей скинь. А с их генеральным я сам вопрос решу. Что по суду с «Тулипсом»?
— Слушание на четверг назначили. Там без вариантов в нашу пользу — Алябин подтвердил. Что-нибудь еще, Андрей Вячеславович? — Мишина вопросительно поднимает брови.
— Пока все. Можешь идти. Яна, а ты задержись.
Едва привстав со стула, Липучка зависает в воздухе и вскидывает на меня голубые глазищи. Как будто напуганной выглядит. Не поймешь ее — то упрямая и решительная, то смущается как первоклассница.
— У тебя нормально все, Ян? — спрашиваю, когда дверь за Викой захлопывается. — Охранник сказал, что ты сегодня на такси приехала.
Теперь девчонка выглядит удивленной. Ну я вроде как Семену пообещал за ней присмотреть.
— У меня все хорошо, Андрей. Машина на ТО. К вечеру должны отдать.
— Если нужно — скажи, водитель тебя домой отвезет. Ну или куда ты после работы собираешься.
— Спасибо, но мне на такси несложно.
Ну вот вроде и все. Присмотрел. Вряд ли Семен от меня ждет, что я про ее дневной рацион уточнять буду.
— Отец звонил? Долетел нормально?
— О, мы с утра созванивались. Ругался на жару, сказал, что домой поскорее мечтает вернуться, чтобы тебя в теннис обыграть.
Лицо Яны заметно расслабляется, и она начинает улыбаться. А я в этот момент чувствую несвойственный укол вины за то, что долгое время был с ней резок. Милая такая, блядь, и ни единого намека в лице на то, что злость или обиду на меня затаила. Откуда она взялась такая вообще?
— Мечтает пусть. Ладно, иди работай. Если что-то нужно будет, пока Семена в Москве нет, — мой рабочий номер знаешь.
— Хорошо, — Яна подхватывает со стула бумаги и, развернувшись, идет к двери. Я намеренно не смотрю ей вслед, потому что и так перевыполнил норму нашего ежедневного взаимодействия, но прозвучавший голос заставляет вновь оторвать глаза от монитора.
— Спасибо тебе за беспокойство, Андрей.
Я молча киваю и снова смотрю в экран. Дверь захлопывается, скрывая Липучку, а картинка ее ног и выпирающих позвонков под тонким шелком рубашки так и остается.
***
— Средний чек в вашей сетке пятьсот-восемьсот рублей, правильно? — Надя отпивает вино из бокала и достает из сумки свой мобильный. — Принцип продвижения немного иной. Задействуем в первую очередь популярных блогеров второй линейки. — Она протягивает мне телефон и демонстрирует фотографию какой-то улыбающейся девушки с кружкой кофе в руке. — Вторая линейка — то есть те, кто ближе к народу. Они модные, но отдают предпочтение демократичным брендам, помимо внешней обертки имеют интересный внутренний контент. Фотографы, молодые модельеры, путешественники. Это в случае с «Метелицей» нас интересовали говорящие головы от Дольче, проповедующие культ гламура, а здесь будем действовать по-другому.
— А по прессе что?
— Сделаем обзор от независимого эксперта. Думаю, подойдет Конюхова. Она недавно «Берри Паб» так здорово на «Фудс.ру» разгромила. Завтра с ней свяжусь.
— А нас не разгромит?
— Обижаешь, Андрей. Нет, конечно. Любое экспертное мнение имеет свою цену.
— Здесь тебе поверю на слово. Смету мне предварительную на почту пришлешь.
— Столько работаем вместе, и до сих пор не доверяешь? — Надя с деланой обидой качает головой, но не перестает улыбаться.
— Дело не в доверии, а в том, что я люблю во все вникать сам, включая проекты на аутсорсинге.
— Ладно, шучу я. Ко мне поедем или к тебе?
— Сегодня к тебе.
Спустя час мы выходим из ресторана и едем в квартиру Нади. Я нечасто остаюсь у нее ночевать, но сегодня так будет действительно лучше: мне в пять утра вставать, а выпроваживать ее так рано — дурной тон даже для меня. Можно, конечно, оставить ей ключи и сказать, чтобы потом вернула их консьержу, но не хочется. Ни к чему размывать границы.
— Хочешь что-нибудь выпить? — Надя скидывает туфли, становясь на две головы ниже меня ростом, и призывно улыбается. Наши сексуальные встречи проходят минимум раз в неделю в течение нескольких лет, но она никогда не позволяет себе отпустить поводья и выглядеть домашней. Эта черта меня в ней устраивает.
— Нет. Рано вставать.
Надя понимающе кивает, подходит ко мне вплотную и начинает развязывать галстук. Вешает его себе на шею и тянет меня в спальню. Не знаю, заслуга ли это той сферы бизнеса, в которой она работает, но эта женщина привыкла все делать красиво. Даже раздеваться. Музыку, конечно, не ставит, но шоу показывает неплохое. Сегодня, правда, у меня нет на него настроения. Эффектно избавившись от одежды, Надя пытается оседлать мои колени, но у меня другие планы. Хочу ее сзади и на четвереньках. Все сорок минут, что мы трахаемся, я смотрю на ее спину. Тело у Нади ухоженное и тренированное, мышечный каркас — любая спортивная модель позавидует, на выпирающие позвонки и намека нет. А мне, блядь, хочется их увидеть.